- Международный институт психотерапии и Вашингтонский центр психоанализа, 6612 Kennedy Drive, Chevy Chase, MD, USA — davidscharff@theipi.org
- Аргентинская психоаналитическая ассоциация, Beruti 3000 50B, C1425BBJ, Ciudad Autónoma de Buenos Aires, Argentina — rhlosso@gmail.com
- Действительный член МПА, Панамской исследовательской группы МПА, Pty 013, 5900 N.W. 97thAvenue Suit 6 (CFF), Miami, FL 33178, USA — lsetton@cwpanama.net
(Статья принята к публикации 27 января 2016 г.)
Труды Энрике Пишон-Ривьера, фундаментальные по значению для развития психоанализа в Латинской Америке и Европе, в основном неизвестны англоязычным психоаналитикам. Главный вклад Пишона, понятие «связь» (el vinculo), описывает все измерения отношений связанности. Люди рождаются в мире со связями, живут в нем и устанавливают отношения посредством связей. Психическая структура выстроена из связей, которые затем влияют на внешние взаимодействия. Связи, выраженные в психике, теле и внешнем действии, постоянно соединяют внутренний и внешний миры. У связей две оси: связи вертикальной оси объединяют поколения посредством бессознательной межпоколенческой передачи; связи горизонтальной оси объединяют человека со спутниками жизни, семьей, сообществом и обществом. Согласно Пишону, лечение представляет собой спиральный процесс, в котором интерпретация нарушает существующие структуры, выводя новые эмерджентные организации на достаточно глубокие уровни. Психические структуры и структуры связей развиваются со временем, если этот рост не оказывается парализованным повторяющимися циклами. Согласно Пишону, перенос образуется в здесь-и-сейчас-со-мной благодаря аналитической связи. Пишон также занимался семейным и групповым психоанализом, в котором индивидуумы становились выразителями бессознательных связей и семейных секретов. Он разработал такой инструмент, как оперативные группы, с помощью которых психоанализ применяется для решения как аналитических, так и неаналитических задач. После описания главных достижений Пишона в статье сравниваются его идеи с идеями Кляйн, Фэйрбейрна, Биона, Винникотта и Боулби, а также современных авторов, таких как Огден, Кэс и Ферро, в чьих работах отражаются его концепции.
Ключевые слова: Пишон-Ривьер, связь, el vinculo, спиральный процесс, межпоколенческая передача, социальные связи, эмерджентная организация.
В этой статье мы описываем новаторские и оказавшие значительное влияние разработки аргентинского психоаналитика Пишон-Ривьера, а затем сравниваем некоторые его важнейшие идеи с концепциями психоаналитической теории объектных отношений, которую создавали Кляйн, Фэйрбейрн, Бион, Винникотт и Боулби. Деятельность Пишон-Ривьера в основном незнакома англоязычному психоаналитическому миру и заслуживает признания вследствие его влияния в Южной Америке и косвенного влияния на многие современные разработки в психоанализе, не получившие известности.
Пишон-Ривьер начал публиковаться в 1940-х, и период его авторской активности продолжался более 25 лет. Он признавал влияние Фрейда, Кляйн и Фэйрберна, а также сильное не аналитическое влияние Джорджа Герберта Мида и особенно — Курта Левина, чья теория силового поля, идеи из области групповой динамики и социальной психологии имели для него центральное значение (Pichon-Rivière, 1960, 1971 a, b, c, d, 1979, 2002; Losso et al., 2016).
К собственной авторской деятельности Пишон-Ривьер приступил, будучи хорошо знакомым с трудами Кляйн и Фэйрбейрна. Были и другие британские психоаналитики, которых современная школа объектных отношений считает центральными, но их работы он тогда не знал, — в частности, тексты Винникотта и Биона. К нашему сравнительному обсуждению важно также добавить труды Боулби, рассмотрев, как теория привязанности усиливает и иллюстрирует теорию связи. Эти авторы составляют то ядро, к которому мы будем обращаться в поиске сходств и различий между теорией объектных отношений и концепциями Пишон-Ривьера. Условно мы можем называть весь его вклад в целом «теорией связи» или, на испанском, теорией el vinculo, хотя слово «узы» или «связка» (bond) здесь было бы столь же точным переводом. Помнить это испанское слово особенно важно при сравнении идей Пишон-Ривьера с тем, как Бион использует слово «связь».
Мы начнем с каталогизации некоторых наиболее важных идей Пишон-Ривьера, представленных в статьях, которые мы упоминаем, а затем развитых в других публикациях, в том числе — его учеников, обнародовавших варианты его лекций (Pichon-Rivière, 1971 a, b, c, d, 1979, 2002; Losso et al., 2016). Его теоретические разработки простираются от рассмотрения внутренней жизни человека сквозь призму психоанализа до размышлений над тем, как сопряжен каждый человек с партнерами, детьми, семьей, сообществом и обществом.
El vinculo, или «связь», это ключевой термин системных идей Пишон-Ривьера. Согласно этой концепции, существуют внутренние связи между Эго и его объектами или, как мы считаем сегодня, между самостью и объектами. Пишон предпочитал говорить об интернализованных субъектах или персонажах, подчеркивая, что эти структуры активны — что они развиваются в психическом взаимодействии внутренней группы. Поэтому он говорил о внутренней драматургиив том смысле, что драма предполагает действие. Он опирается на теорию Кляйн (Klein, 1975a) в описании перехода от параноидно-шизоидной позиции расщепления на хорошие и плохие объекты — к депрессивной позиции, где возникает целостный объект, к которому человек испытывает амбивалентные чувства. Его понятие внутренней структуры — самость и объект, соединенные внутренней связью — почерпнуто у Фэйрбейрна (Fairbairn, 1952). На ранней параноидно–шизоидной позиции существуют хорошие связи и плохие связи, — вследствие психического расщепления. Пишон-Ривьер расширил кляйновскую концепцию внутреннего мира, где хорошие и плохие связи образуют «внутреннюю группу» как психическую структуру, на которой базируется человек. Пишон-Ривьер считал, что внутренние связи постоянно взаимодействуют со внешним миром через внешние связи, и эти внешние связи — фактические взаимодействия с другими — модифицируются внутренними связями и в свою очередь их модифицируют. Таким образом, происходит непрерывное взаимодействие между внутренним миром внутренней группы, ближайшим внешним миром и широким социальным миром. Всегда важно текущее переживание, поскольку на взаимодействие со внешним миром оказывает влияние внутренний мир, и наоборот, и они со временем модифицируют друг друга.
У связей есть два измерения: во-первых, вертикальная ось, которой человек соединен с родителями, предками и детьми, а также с историей общества, в котором он живет. И во-вторых, горизонтальная ось, которой человек соединен со спутниками жизни, семьей, большой семьей, ближайшим районом и современными обществом и культурой. Пишон-Ривьер развил концепцию экологической интернализации, близкой к понятию «родного города» в смысле окрестной местности или своего региона. Эта концепция указывает на интернализацию субъектом окружающей среды, в которой протекает его жизнь, и подчеркивает значимость социального окружения в построении и сохранении идентичности. Согласно Пишон-Ривьеру, бессознательное — это летопись истории связей.
Пишон-Ривьер также переосмыслил измерения триангулярных связей. Он укрупнил эдипальный концепт так, чтобы тот охватывал все триангулярные отношения, начиная с того, как третий человек в материнской психике модифицирует связь между матерью и ребенком, и вплоть до общего принципа, согласно которому присутствие третьего человека всегда модифицирует связь между двумя людьми. Таким образом, человек с самого начала сформирован в триадной структуре, так что ранние отношения являются двутелесными и трехличностными. Хотя ранние отношения кажутся диадическими, третий с самого начала и постоянно функционирует в психике матери. Подобно этому аналитическое поле, так сказать, двутелесно, оно располагается между анализируемым и аналитиком, но третий (четвертый, пятый и так далее) всегда функционирует в психике обоих партнеров, и таким образом эти третьи расширяют измерения аналитического отношения.
Пишон-Ривьер также добавил измерение времени к трехмерному переживанию, ведь все взаимодействия, в том числе терапевтические, включают в себя временной элемент. По поводу клинической работы, сосредоточенной на переносе в «здесь–и–сейчас» он писал, что эта работа должна проводиться «здесь–и–сейчас–со–мной», в отличии от «там–и–тогда–с–другими» (прошлое), а также «потом–и–где-то–еще» (будущее), тем самым охватывая измерение временной протяженности. Эта концепция стала следствием акцента на том, что аналитик всегда является частью терапевтического уравнения активным и персональным образом, и психика терапевта оказывает влияние на пациента. Формулировка «здесь–и–сейчас–со–мной» превратила терапевтический момент в часть спирального процесса, который происходит во времени. Так же определенно, как прошлое (которое пациент приносит в лечение) проживается в текущий момент, будущее (которое бессознательно приближают пациент и аналитик) оформляется в текущих контактах. Лечение осуществляется путем использования текущего опыта для увеличения способности пациента познавать реальность, использования спирального процесса для освобождения пациентов от ограниченности их знания в диалектике перемен и роста.
Понятие «el vinculo» охватывает весь спектр человеческого опыта от сокровенного внутреннего пространства до сопряжения каждого человека с партнерами, детьми, социальными группами и обществом в целом. Терапия это спиральный процесс, в котором вновь и вновь рассматриваются одни и те же проблемы и осуществляется слом существующей организации (наличной организации), реорганизация вследствие влияния других (посредством интерпретациианалитика) и упрочение новых организаций на более высоких уровнях (эмерджентная организация).Это происходит снова и снова по спирали углубляющейся работы. Именно постоянный процесс пересмотра одних и тех же проблем выполняет работу развития и терапии. Болезнь заключается в негибкости или неподвижности организации человека, которая сопротивляется влиянию других и внешних групп. Терапия нацелена на увеличение структурной подвижности личности.
Пишон-Ривьер описал перевернутый конусопыта, что отражает его клиническое и теоретическое представление о спиральном процессе в терапии и развитии. В этой схеме непосредственность внешних взаимодействий помещена на широкое основание конуса, внутренние взаимодействия — на следующий уровень, а фундаментальные допущения, почерпнутые от общества и культуры, — на узкой верхушке, в низшей точке перевернутого конуса. Болезнь обладает унифицирующим комплексом причин: люди заболевают из-за неуверенности, порожденной нехваткой любви. Они жаждут, чтобы были удовлетворены их потребности, или нуждаются в других людях либо вещах, которых лишены или которые утрачены. Они испытывают ненависть, поскольку их семья или группа происхождения препятствует развитию их идентичности. Таким образом, страдание возникает в ситуации депривации, которая запускает депрессию из-за утраты и тоски по утраченному, депрессию, которая может не проявляться клинически напрямую, но выражаться различными альтернативными способами. Тем не менее этот процесс начинается с текущей депрессии, которая переживается как недостаток и потребностей, и объектов. В этой ситуации связь рвется, что приводит к регрессивной депрессии, в которой происходит реактивация инфантильной депрессивной позиции.
Рассматривая вопрос базового затруднения, Пишон-Ривьер говорит, что базовой болезнью семейной группыявляется неправильное понимание. Постоянный конфликт во внутренней группе каждого члена семьи искажает общую систему связей семьи, представляя собой столкновение между индивидуальной историей каждого человека и потребностями семьи в здесь–и–сейчас настоящего внешней реальности. Взятые в совокупности, эти концепты являются подспудным общим знаменателем психической болезни.
Психоаналитическая терапия является спиралью, нацеленной на прояснение проблем, исходящих от источников культурных допущений и персональных тревог. Пишон-Ривьер модифицировал концепции тревоги как Фрейда, так и Кляйн, переименовав две базовых персональных тревоги у Кляйн и придав им смысл двух переживаемых страхов: страха нападения, соответствующего «параноидной тревоге» Кляйн; и страха утраты, который соответствует понятию депрессивной тревоги. Тревога параноидно–шизоидной позиции с ее расщеплением на хорошее и плохое происходит от отторжения или плохого отношения со стороны объекта. Тревога на депрессивной позиции связана с утратой раннего объекта, от которого человек зависит, и ностальгиипо нему. Эти утраты включены в иерархию типов депрессии, из которых заключительной является «ятрогенная депрессия», утрата, которая возникает при реорганизации, созданной действиями терапевта, нарушающими уже существующую организацию.
Пишон-Ривьер считал, что психоанализ (и его применение в семейной и групповой терапиях) работает, увеличивая гибкость мышления и усиливая способность стремиться к знанию (Losso, 2001). У индивида и у семьи имеются невысказанные тайны, то, о чем нельзя думать и что нельзя обсуждать в сговоре молчания. Работа аналитического терапевта заключается в том, чтобы вскрыть этот сговор и обеспечить пространство для нового строя мыслей.
Пишон-Ривьер писал, что психическая болезнь характеризуется тем, что человек не может двигаться дальше, не способен говорить и замыкается в симптоматических проявлениях, замещающих знание. Вслед за Лагашем (Lagache, 1993) Пишон-Ривьер описал три феноменологических области или сферы выражения поведения: психику, тело и внешний мир действия. Эти три области сосуществуют, действуют совместно и взаимодействуют друг с другом. Поскольку Пишон-Ривьер считал, что человек создан взаимодействием с миром посредством внешних связей во взаимодействии со внутренними связями, симптомы, по его мнению, репрезентируют личность во всей ее совокупности, а не нечто отдельное от целого. Но поскольку он также считал индивидуума встроенным в силовое поле семьи, то писал, что индивидуальная симптоматика говорит от имени всей семьи, для которой больной человек является выразителем(spokesperson) семейных тайн — тех секретов и сговоров молчания, вместо которых говорит болезнь пациента. Таким образом, как будто бы слабые и больные люди парадоксальным образом являются самыми сильными членами своих семей, поскольку они одни способны выдерживать тревогу целой семьи, которая помещает в них бессознательную тревогу. Симптоматику в сферах психики, тела или взаимодействия испытывают и демонстрируют больные люди от имени своих семейных групп.
В этой формулировке Пишон-Ривьер наделяет тело статусом полноценного партнера в выражении эмоциональной симптоматики, определенным образом развивая открытия Фрейда в отношении истерии. Психосоматическая болезнь и ипохондрия возникают не только потому, что тело и его органы становятся пристанищем того, что не может быть высказано. Тело всегда служит основным путем выражения эмоции и конфликта. Психосоматические симптомы встроены в его естественные свойства. Пишон-Ривьер говорил: в том же смысле, в котором выразитель является самым сильным человеком в группе, при психосоматической болезни поврежденный орган является самым сильным органом тела, поскольку берет на себя выражение конфликта индивидуума.
Логическим следствием позиции Пишон-Ривьера касательно социальной природы связей является развитие в аналитической терапии двух направлений: семейной терапии и групповой терапии. Пишон-Ривьер занимался психоаналитической семейной терапией (Pichon-Rivière, 1960), а также разработал процесс оперативных групп, нацеленный на слом стереотипных паттернов, которые мешают обучению и коммуникации, и поэтому — переменам и росту. Он вышел за рамки терапии и описал группы, которые выполняют различные задачи, связанные с обучением, диагностикой или производительностью труда, с лидерами, чья работа — обеспечивать спиральный процесс постоянного пересмотра препятствий для выполнения задач, исследуя в то же время пути и действия, ведущие к достижению результата. У членов группы имеются роли, которые можно определить (Losso, 2001; Tubert-Oaklander, 2014).
Рабочая единица в психоанализе состоит из трех элементов, которые Пишон-Ривьер назвал существующим, интерпретациейи эмерджентным(возникающим). То есть в аналитической терапии аналитик интерпретирует ситуацию, которая существует, и благодаря взаимодействию с интерпретацией аналитика появляется эмерджентный паттерн в одной или нескольких областях — психической, телесной или сфере действия. Реакция пациента или члена семьи в роли выразителя, откликающегося на интерпретацию — это «эмерджентное». В других рабочих группах также отклик на агента перемен — это эмерджентное, развивающееся в какой-то точки спирального процесса изменений.
Модель оперативных групп Пишон-Ривьера применялась в не-аналитических задачах, но также и в аналитической терапии, поскольку он считал и лечение тоже приложением тех принципов, которые он разработал. При этом он во многом опирался на идеи Левина об исследовании действием (action research) в силовом поле, и создал типовую модель, которую назвал «концептуальной, референциальной и операциональной схемой» (КРОС) или, на испанском, Esquema Conceptual, Referencial y Operativo (ECRO). КРОС/ECROэто схема, в которой объединено множество концепций Пишон-Ривьера: единая природа болезни; области психики, тела и внешнего взаимодействий; внутренняя группа; роль третьих участников в триангуляции; представление о том, что каждый человек выполняет некую роль и может быть выразителем группы во взаимодействиях; проблемы в познании реальности; спиральный процесс; перевернутый конус; и, наконец, — связь, el vinculo.
Работы Пишон-Ривьера о литературе и на общественно значимые темы, — среди самых известных назовем текст о жизни писателя Изидора Дюкасса (Графа Лотреамона) и серию популярных эссе о роли футбола в национальном менталитете (Losso et al., 2016) — демонстрируют, как он применял психоанализ для исследования культуры и общества. Эти работы расширяют охват концепции связи, показывают, что погруженность каждого человека в культуру образует неотъемлемую часть системы связей с обществом.
Согласно Пишон-Ривьеру, всю социальную психологию следует считать психоаналитической, а собственно психоанализ необходимо понимать как социальную психологию. Все в человеческом опыте социально, поскольку мы рождаемся в мире связей, живем и дышим в мире связей и посредством связей влияем на каждого, кто с нами взаимодействует. Иначе говоря, каждый человек встроен в историю, культуру и отношения, и точно так же на все эти измерения воздействует его внутренний бессознательный мир.
Пишон-Ривьер и теория объектных отношений
Поскольку психоанализ Пишон-Ривьера во многом опирался на центральные концепции британской школы объектных отношений, между ними есть значительные совпадения. Однако Пишон-Ривьер вышел за рамки многих исходных идей, почерпнутых у англичан, да и за прошедшие годы как теория объектных отношений, так и идеи теории связи подверглись дальнейшей серьезной разработке.
Труды Мелани Кляйн (Klein, 1975a, b) посвящены главным образом интрапсихическим процессам. Она упоминает о ролях реальной матери (или родителя) для младенца и ребенка и описала роль бессознательной проективной идентификации как средства бессознательной коммуникации ребенка с матерью. Однако она не исследовала, что происходит в психике родителя при его взаимодействии с ребенком, и не рассматривала подробно воздействие ребенка на психику родителя. Ее теории рисуют картину богатой, насыщенной сексуальностью и агрессией внутренней жизни ребенка, который взаимодействует с матерью, проецируя наружу опасные аспекты своего внутреннего мира, особенно агрессивные аспекты, которые, как он чувствует, угрожают его самости. В нескольких местах Кляйн говорит о том, что роль матери должна состоять в том, чтобы справляться с такими проективными идентификациями. Кляйн описывает внутреннее взаимодействие инстинктов, влияющее на хорошие и плохие объекты. Пишон-Ривьер, наоборот, предпочитает рассматривать роль внешних отношений, модифицирующих бессознательную организацию обоих индивидуумов. Вслед за Фэйрбейрном он считает, что ребенка формирует больше мир взаимодействий, чем буйство врожденных влечений. Позднее кляйнианцы больше занялись изучением переносно–контрпереносного обмена, начиная с работ Хайманн (Heimann, 1950) и Мани-Керла (Money-Kyrle, 1956). Например, Джозеф развила описание Кляйн «переноса как тотальной ситуации», сосредоточившись на ежесекундных переменах в переносе в здесь–и–сейчас сеанса (Klein, 1975b; Joseph, 1985). Этот сдвиг, подчеркивающий внутренний опыт аналитика, приближает теорию объектных отношений к позиции Пишон-Ривьера «здесь–и–сейчас–со–мной», хотя кляйнианская школа сначала не рассматривала вклад аналитика в этот постоянный обмен. Тем не менее их позиции начинают сближаться. Современные аналитические школы, в большой степени под влиянием интерсубъективизма и реляционизма (Stolorow and Atwood, 1992; Aron, 1996), стали отводить во взаимодействиях аналитику равное с пациентом место. Однако, на наш взгляд, реляционная школа почти полностью пренебрегает бессознательными аспектами связи во внутреннем мире пациента, которая модифицирует значение всех аналитических взаимодействий.
В духе таких сдвигов в позднем кляйнианстве, приближающих его к Пишон-Ривьеру, ряд пост-кляйнианцев модифицировали значение эдипальной ситуации, расширив спектр этого понятия. Например, Рон Бриттон (Britton, 2004) описал «третью позицию» вне диады, — таким образом понятие эдипальной ситуации дает новую точку зрения на значение отношений. Разработка Бриттона во многом совпадает с описанной Пишон-Ривьером эдипальной конфигурацией, имеющейся в психике родителя с самого начала и охватывающей все триангулярные отношения, в которых третьи лица или третьи позиции модифицируют значение диадных связей начиная с самого рождения человека.
Продолжение следует